Художественный руководитель театра «Модерн», кинорежиссер и продюссер Юрий Грымов рассказал Аиде Тургеневской о жизни в моменте, театре и изменчивости жизненной драматургии.
Профайл: Юрий Грымов — российский режиссер театра и кино, сценарист, продюсер, художественный руководитель театра «Модерн» и студии «ЮГ». Академик Российской академии кинематографических искусств «Ника», академик рекламы (АКАР). Лауреат премии президента РФ (2003) и «Ника» (2007). Почетный деятель искусств города Москвы (2019).
Давайте начнем диалог с разговора о ваших жизненных принципах. Что вы посоветуете человеку, который хочет достичь успеха?
Не сравнивать себя с другими. Не пытаться мерить успех — ни свой, ни своих товарищей. Главный принцип успеха — желание делиться: мыслями, страхами, любовью. Только так. Другого нет.
Это сложно?
Отнюдь. Надо просто решить жить так и никак иначе. Ваш успех в театре возможен, только если соседний театр тоже успешен. Если зритель придет не к вам, а к кому-то еще и увидит очень плохой спектакль — поверьте, он и к вам уже не придет. Желание посещать театр отобьется. Поэтому надо, чтобы было больше прекрасных постановок не только в театре «Модерн», но и в других театрах. Это очень важно для развития каждого театра в отдельности.
Вы ходите в другие театры?
Конечно. Сделал прививку от коронавируса, теперь хожу больше.
В жизни вы попробовали самые разные профессии. Какая была для вас самой необычной?
Вы правы. Моя жизнь — это спектр. Я работал на заводе, телевидении, ставил шоу в Лас-Вегасе, занимался рекламой, кино. Никогда не думал, чем буду заниматься завтра. Не строил планов, не строил карьеру. Я живу здесь и сейчас. Мне это интересно. Я живу в этом состоянии. Если мне становится неинтересно, жизнь меня выталкивает в какие-то другие направления. Я ведь не собирался заниматься театром.
Примерно 20 лет назад Григорий Горин, великий драматург (к сожалению, он уже ушел из жизни), подошел ко мне после моей дебютной картины «МуМу» и сказал: «Юрий, а не хотите сделать что-то в театре?» На что 20 лет назад я ответил: «Григорий, мне не интересно в театре. Мне кажется, театр мне не нужен». Он сказал: «Мне кажется, что вы нужны театру». Прошло 20 лет. И вот я в театре.
«Интересность» меряется масштабностью проекта или, может быть, охватом, количеством вовлеченных в проект и заинтересованных людей?
Нет. Дело должно откликаться во мне. Если откликается, значит будет откликаться в зрителе. Сколько их, зрителей, я никогда не считал. Помню, начинал работать с оператором Георгием Рербергом — оператором Тарковского. Мы много говорили про Тарковского, картины которого я очень люблю. Тарковского один раз спросили: «Скажите, Андрей, на ваших картинах в кинотеатрах сидит порой восемь человек. Вас это не оскорбляет, не обижает?» На что Тарковский сказал: «Значит, я снял кино для восьми человек». Это мужественные слова. Это сложно.
Конечно, мы хотим расширять свою аудиторию. Любой режиссер хочет получить доступ к широкой аудитории. Но тут же встает вопрос: какой ценой? Какой ценой я должен расширить свою аудиторию? Если мне скажут: «Покажи задницу — тогда тебя ждет успех». Хочу ли я этого? Нет! Потому что не хочу аудиторию, которая собирается на голую задницу. Меня интересуют темы, которые резонируют во мне. Я правда не знаю, насколько я успешен. Зрители есть, я не плачу. Внимание есть. Я не меряю успех в килограммах, в количестве. Кто-то из посмотревших мое кино начал смотреть спектакли. Хочется больше зрителей? Хочется. Но не любой ценой.
Ваш спектакль «Юлий Цезарь» — очень интересный проект. Спектакль был запрещен в России более ста лет, и до вас его ставил только Станиславский. Расскажите, пожалуйста, про вашу работу над постановкой и ваши ощущения?
Я считаю, что это одно из ярчайших драматургичеких произведений. Когда Шекспир писал «Юлия Цезаря»,он писал не столько про Рим и не столько про участников бунта вокруг Цезаря. В тексте угадывались современники Шекспира в Англии. Это была актуальная история. Сегодня, когда я рассказываю эту историю, конечно, обобщаю и рассказываю вообще о мире политиков, но концентрируюсь вокруг народа — насколько народ справедлив, насколько народ мудр, как он легко может предать любимого и поднять на щит Культура нелюбимого. Поэтому, конечно, это очень интересное, яркое и очень современное произведение.
А «Женитьба»? Вы представили зрителю абсолютно нетрадиционный подход: соединили в одном спектакле три гениальных произведения. Почему вы решили так сделать?
В трех произведениях очень разных авторов (Женитьба» Гоголя, «Предложение» Чехова и «Женитьба Бальзаминова» Островского. — Прим. ред.) прослеживается одна линия — никто никого не любит. Это первое. Второе: я видел очень много прекрасных постановок, экранизаций «Женитьбы», никто до театра «Модерн» не концентрировал свое внимание вокруг женщины. Всегда все крутилось вокруг странных мужиков, и Агафья Тихоновна была странная всегда, придурковатая женщина.
Я стал смотреть глазами женщины на этот мир мужчин. Что испытывает женщина, когда видит перед собой людей, которые претендуют на руку и сердце. Но потенциальным женихам не нужна ни рука, ни сердце — им нужны деньги. А женщина хочет отдать свое сердце. Поэтому этот спектакль, с одной стороны, сатира, юмор, представляющий узнаваемые типажи мужчин. С другой стороны, это мелодрама о женщине, которая мечтает о любви и не может ее найти.
Как вы думаете, какое будущее ждет театр?
У театра в России большое будущее. Мир разрушится, и на этих обломках будет строительство нового театра. В кино ситуация сложнее. Мировое кино стагнирует. Пандемия усугубила процессы. Люди перешли в интернет. Кино там и останется. Я не верю в возвращение больших экранов. Стриминговое телевидение убило кинотеатры. А театр — это то, что нельзя тиражировать. Театр — это ручная работа. Зритель это понимает и ценит. Человек приходит в театр, чтобы быть «здесь и сейчас». Ведь в театре все происходит одновременно — звук, свет, артисты, драматургический накал, эмоции зашкаливают… Ты сидишь и думаешь: «Я свидетель. Все это происходит прямо сейчас. На моих глазах». Кино — это то, что можно запихнуть в телефон. А театр нельзя.
Среди большого числа постановок в театре, какую выделили бы лично вы?
Если мне кто-то скажет: «Как начать знакомство с театром “Модерн”?», я бы посоветовал «Ничего, что я Чехов». Это спектакль об Ольге и Михаиле Чеховых, Ольга Чехова — актриса Третьего рейха, прожила уникальную жизнь. На сцене проходит 40 лет ее жизни. И, конечно, «Войну и мир». И «Нирвану» по Курту Кобейну. Вот диапазон моих личных интересов: от «Войны и мира» Толстого до «Нирваны». Вот диапазон интересов театра «Модерн».
Откуда вы черпаете столько вдохновения?
Откуда идет эта сила? Люди. Отчасти путешествия. Литература, искусство. Культура. Человек живет только культурой. Если отнять культуру у бизнесмена, у человека дела, он станет бандитом. А если дать бандиту культуру, он превратится в бизнесмена. Я, конечно, утрирую, но суть, думаю, вы поняли.
Раз уж мы заговорили о путешествиях… Сейчас, когда границы закрыты, куда мечтаете попасть?
Мечтаю попасть в любимую Японию. Это прекрасная страна, причем целиком — как островная, так и центр: и деревня, и город. Мне там очень интересно: люди, отношение к истории. Я очень люблю Японию.
Что именно привлекает в этой стране?
Отношение японцев к жизни, к себе, к истории, к традициям, к инновациям. Весь мир и порядок японцам не близок. Хотел бы я жить в Японии? Да. Но есть одна сложность — я не японец.
Какие еще страны помимо Японии вам близки?
Восток. Сингапур, Индонезия.
Почему Восток?
Европа для меня понятна и предсказуема. Восток непредсказуем. Восток более мудр. Он более цельный. Европа размылась, особенно в последнее время. Я часть жизни проводил во Франции, потому что там живет дочь. Я очень любил Францию. Но, к сожалению, это уже не та Франция. Разве что север страны все также прекрасен. А центр — уже нет. Французы что-то потеряли по дороге. Вся эта политкорректность, толерантность. Французы хотели лучшего, но получилось не очень.
А что о России?
Я живу в Подмосковье уже лет 30. Мне это нравится. Мне это комфортно.
Какие места порекомендуете исследовать за рубежом… Москвы?
В Абрамцево очень хорошо. Рекомендую проехаться по Пушкинским местам. Конечно же, побывать в Ясной Поляне. Бывайте во всех местах, которые связаны с творцами, с большими людьми — они как-то ухитрялись, даже уйдя в другой мир, оставить энергию и наполнить ей те места, где творили.
Вы как-то сказали, что вы однолюб. Это правда? Если правда, то как вам удается быть однолюбом в наше время?
Я влюбляюсь в процессе в то, что я делаю. Влюбляюсь в авторов, влюбляюсь в актеров, в темы. У меня много эмоций, связанных с любовью. Любовь распространяется широко, она не так уж и узка. Сказать, что я однолюб, — слишком категорично. Как ни крути, я два раза был женат. Первый раз — меньше года, а второй — вот уже 30 лет. Как удержать интерес женщины столь долгое время? И снова скажу: не надо об этом думать. Не надо никого пытаться удержать. Любое напряжение ломает даже металл. Когда вы будете держать кого-то силой, связь все равно когда-то порвется. Если вы живете вместе, вы друг другу интересны, гордитесь друг другом, поддерживаете друг друга — вот тогда все получается. Никого не надо держать силой.
