Андрей Григорьев-Апполонов за 25 лет своей звездной карьеры дал такое бесчисленное количество интервью, что неизвестных фактов о самом известном golden boy поп-сцены практически не осталось. Певец был телеведущим, номинированным на национальную телевизионную премию «ТЭФИ», открывал ресторан, создавал одежду, запускал службу доставки, а сегодня у него именной магазин товаров для дома на самой центральной улице в родном Сочи. От его имени счастливых покупателей катают на фирменной рыжей «Ниве», а самых удачливых — на рыжей яхте.
Накануне выхода номера нашего журнала певец и шоумен побывал в городе детства, чтобы отпраздновать свой 51 день рождения и взглянуть на эту цифру с обратной стороны.
— Вытащили меня из-за стола, я был на дне рождения друга, — наигранно капризничает Рыжий. — Есть 45 минут, иначе опоздаю на концерт (тут ловим себя на мысли, что участник самого гастролирующего коллектива последней четверти века не просто так знает время в пути аэроэкспресса).
— И кота еще ко мне тащите, — снова лукавит Рыжий (кота артист подобрал на улице). — Где поймали? В подъезде шастал? Ладно, заноси его, вечно где-то бродит.
— Удивительно, что он не рыжей масти.
— Хорошее замечание. Хна есть? — тут же обращается певец к помощнице.
— Поговорим о ваших истоках. Это Сочи.
— Да, я первый член семьи, который родился в Сочи. Мои родители родом из Поволжья. Папа окончил Саратовский мединститут с красным дипломом, у него был выбор по распределению между Москвой и Сочи. Он приехал в Сочи, очаровался «гастрономической концепцией» города, где был настоящий шашлык за копейки, и «культурной концепцией» — за выброшенный мимо урны окурок в Сочи штрафовали.
— А могли бы и москвичами, между прочим, стать. Ну раз вам пришлось покорять Москву из Сочи, расскажите как уроженец солнечного города: что есть для вас ваша родина.
— Счастлив, что родился и вырос в Сочи! Тем более что детство мое было прекрасным. Отец был известным хирургом, а после стал главным врачом центральной поликлиники. А мама была директором популярного кинотеатра. Хотя мы жили, как я теперь понимаю, скромно, в небольшой квартире пятиэтажного дома для медицинских сотрудников, и у нас не было ни дачи, ни машины, но зато было море рядом, почти всегда отличная погода, походы в кино и на концерты. Мама доставала билеты на все культурные мероприятия. А в гости к нам частенько заглядывали самые топовые артисты, настоящие короли эстрады, которые приезжали в город-курорт к моему отцу, чтобы поправить здоровье. Это и Валерий Ободзинский, и Сергей Захаров, и многие другие. Мне повезло с родителями не только потому, что меня любили, но и объективно, у меня было чуть больше благ, чем у других детей.
— Значит, правильно будет сказать, что вы с детства купались в лучах любви и для своего времени были настоящим мажором?
— Или лучше будет сказать — «мальчик из благоприятной семьи». Я был любимчиком мамочки, надо мной тряслись так, что даже не покупали велосипед, чтобы я не дай бог не упал с него. Был самокат, но недолго: я на нем разбился, причем на глазах у мамы. Больше мне ни на чем кататься не разрешали.
— Глядя на вас, плейбоя и секс-символа поколения, с трудом представляется, что вы имели все перспективы вырасти «ботаником» при такой щепетильной маме….
— Я рос послушным, но при этом и сорванцом, даже коллекционировал замечания учителей в дневнике: «скатывается по наклонной плоскости», «ходит и цокает во время урока», «родителям врезать двадцать ремней». Родителей часто вызывали в школу, но благодаря тому, что нашей соседкой была директор, до школы они доходили редко. И, конечно же, мама и представить не могла, что настоящей опасностью были не велосипеды-самокаты. Моим любимым развлечением с друзьями было прыгать с волнорезов! Занятие опасное, и как я не лишился жизни из-за него — до сих пор удивляюсь… В свободное от экстремальных прыжков в море время я все же разучивал произведения великих классиков, сидя за фортепиано. А за окном, перед которым оно стояло, мои сверстники гоняли в футбол.
— Что из себя представляла золотая молодежь вашего времени?
— Я пахал. Был трудягой. Школа, музыкалка, педагогическое училище. Благодаря опять же маме, которая прочла в газете объявление, что при доме быта открывается Театр мод, я стал артистом-демонстратором одежды — так гласила моя первая запись в трудовой книжке. В середине восьмидесятых появился брейк-данс, я им увлекся. Мы с друзьями создали танцевальный коллектив и зарабатывали деньги, танцуя на улице у Морского вокзала. Благодаря брейк-дансу и работе в Театре мод я стал зарабатывать больше, чем мой отец. После окончания педагогического училища у меня была практика в школе, я обучал первоклашек. После четырех месяцев ранних подъемов я понял, что не горю желанием проверять по утрам тетради, и в 18 лет поступил в ГИТИС.
— Вы же могли продолжить врачебную династию и спасать мир. С вашей удачливостью это бы получилось.
— Не только мог, я должен был стать врачом. Моя старшая сестра была лор-врачом, сводный брат — детским невропатологом. Папа хотел видеть врачом и меня. С самого детства я имел представление о том, что значит лечить людей, проводил много времени у отца на работе. Спасибо папе, что не стал настаивать на своем, хоть он и расстроился, что я не выбрал медицину.
— Как приняла вас Москва?
— Москва меня приняла нормально, но с поступлением возникли сложности, так как я к нему практически не готовился. Не читал ни Мейерхольда, ни Станиславского, ни других классиков по обязательной программе. И с нулевой базой знаний я чудом поступил в Государственный институт театрального искусства на курс эстрады к Андрею Николаеву, который в свое время был самым крутым клоуном СССР (клоун Андрюша). В качестве педагога он выпустил курс, на котором училась А. Б. Пугачева, и набрал новый, в котором уже оказался я. И на протяжении пяти лет он рассказывал, какой прилежной ученицей была Примадонна. Когда я все-таки окончил вуз, стал популярным артистом, случайно встретился с ним и в шутку спросил: «Теперь про меня тоже рассказываете? Как вы меня обучали и воспитывали?» — «Конечно!», — не без гордости ответил наставник. С учетом того, что к моменту нашей встречи Николаев выпустил еще 3 курса, мне было очень лестно это слышать.
— Вы успели поработать на Бродвее, сняться в первом компьютерном клипе в нашей стране, это был «Не валяй дурака, Америка», стать режиссером Театра мод и даже открыть «Кинотавр», предваряя выступление его создателя Марка Рудинштейна. Как все складывалось?
— Это были три года полного треша: ГИТИС, мюзикл «Метро», Театр мод — и все это практически одновременно. На такой скорости, под 200 км/час, круглосуточно без остановки 6 лет. Сочи — Варшава — Нью-Йорк — Москва — Сочи. В 93 году я окончил ГИТИС заочно, находясь в Варшаве, где жил и работал 2 года. Наша труппа мюзикла выехала из Варшавы покорять Бродвей, и все бы ничего, но помешал один музыкальный критик. То ли взятку ему не доплатили, то ли его распирало от неприязни ко всему советскому, но текст его рецензии на мюзикл «Метро» строился на том, что «полякам, русским и словакам», то есть бывшему социалистическому лагерю, не место на Бродвее со своей самодеятельностью. Короче, мюзикл провалился, и через 4 месяца труппа вернулась в Варшаву. Там я проработал еще некоторое время, но вскоре уволился, вернулся в Сочи и уже как режиссер-постановщик и художественный руководитель поставил в Театре мод шоу-спектакль. Ну а после премьеры в 94 году направил свои усилия на другой проект — создание музыкальной группы.
— Как вам пришла идея, капитализировать свой яркий образ? Фирменный рыжий цвет, популярные строчки песен — ваш магазин «Рыжий», что называется, зажигает в Сочи по полной.
— На самом деле чем я только не занимался. За 25 лет в «Иванушках» очень много всего хотел и пробовал. Из примерно 100 поступавших предложений в год выбирал только одно, интуитивно. Я обычно проникался к человеку, начинал дружить, и так само собой складывалось сотрудничество. Как Немирович-Данченко и Станиславский в ресторане придумали МХАТ, так и наш проект магазина «Рыжий» созрел абсолютно неожиданно: на одном из пляжей Сочи. Благодаря поклоннику «Иванушек», которому я предложил концепцию и свое участие в ней. А год назад познакомился с ребятами, которые взяли в аренду один ресторан на набережной в Сочи и сделали пляж. А у меня давно была идея открыть «РЫЖИЙ» пляж. Что я им и предложил, и они с радостью согласились.
— В ваше отсутствие позитив вашего родного города приумножает скульптура «Счастливчик» в самом центре набережной. Как себя чувствуете, имея «памятник при жизни»?
— Первая реакция была: «Вы что с ума сошли! Еще памятника мне не хватало». Я же человек без пафоса, вначале даже хотел отказаться. Но я знал, что такая скульптура уже есть у моего коллеги Николая Расторгуева (группа «Любэ» — авт.) в Люберцах. Я набрал ему и спросил, как к этому отнеслись местные жители и СМИ. «Первые полгода будут гнобить статую! — предостерег Николай. — Потом все наладится и будут фотографироваться на память». Поэтому я не стал возражать и даже приехал с «Иванушками» на ее открытие. Хочу обратить ваше внимание, что скульптура не конкретно мне установлена, а я лишь являюсь прототипом композиции «Счастливчик». Скульптура уже стала местной достопримечательностью. Люди с удовольствием фотографируются около нее, «трут на счастье». В инстаграме даже запустили хэштэг: #потрирыжего. Великолепно! (Смеется.)
— Как известно, у вас планы и на культурную сферу родного города.
— 30 и 31 июля должен был пройти мой фестиваль — «РЫЖИЙFEST». Идея понравилась губернатору и мэрии Сочи, но в связи с пандемией решили перенести мероприятие на будущий год. Поэтому основную движуху наводим вокруг магазина: постоянно проводим конкурсы и розыгрыши. Обязательно приходите, как только окажетесь в Сочи. Полезные гаджеты — лучше любых сувениров. В дополнение к «РЫЖЕМУ» магазину, «РЫЖЕМУ» пляжу на будущий год еще хочу открыть «РЫЖИЙ» караоке. Запоем!
— После развода с супругой как складываются ваши отношения с детьми? Чему вас научило отцовство? Какие принципы/мироощущение вы прививаете детям?
— Отношения с детьми складываются прекрасно. Старший, семнадцатилетний Иван, живет со мной. Тринадцатилетний Артемий, когда приезжает из Петербурга, останавливается у меня. А когда приезжаю с гастролями в северную столицу, сын гостит у меня в отеле. Чему научило отцовство? Наверное, я не самый лучший отец, потому что пока дети росли, я мотался по гастролям. Но базовые принципы уважения к людям, уважения к чужому труду я им привить успел, стремясь воспитать детей порядочными людьми.
— Правильно ли говорят, что старший — Иван — очень артистичный в вас. Кем вы их желаете видеть?
— Оба моих сына очень артистичны, все в меня! (Улыбается.) И видеть их я желаю теми, кем они сами захотят стать. Надеюсь, это будет не шоу-бизнес.
— Почему вы надеетесь, что сыновья не выберут шоу-бизнес?
— Потому что артистов у нас в стране тысячи, а популярными становятся единицы. Я верю в талант своих детей, но мне бы не хотелось, чтобы они страдали в случае неудачи. Да и тяжело это — на гастролях мотаться. Скажем так, слава беспощадна! Сколько испорченных жизней. В первую очередь хочу дать ребятам возможность получить хорошее образование, возможность построить карьеру. А в дальнейшем, конечно, пусть реализуют себя в творчестве, если таков будет их выбор.
— Все знают, что у вас был сложный период, черная полоса в Рыжей жизни: смерть друга и сестры, развод с женой. Говорят, вы активно занимались самоуничтожением? Что вам помогло пережить это время?
— Даже в сложный период моей жизни я был и остаюсь публичной личностью, популярным артистом. И не могу позволить себе выходить пьяным на сцену или падать лицом в салат на вечеринках, поэтому все это чистой воды фантазии недоброжелателей. Конечно, лукавить не буду, иногда выпиваю перед концертом рюмочку непосредственно с заказчиком мероприятия, как говорится, для блеска в глазах! (Смеется.)
фото из личного архива Андрея Григорьева-Апполонова
