10 сентября, после трехлетнего перерыва, «Ленинград» снова собирает Лужники. И поскольку фронтмен легендарной группировки уже четверть века заточен на то, чтобы удивлять аудиторию, зрелище обещает быть грандиозным.
Только факты
Поиски себя
Шнуров пробовал себя во множестве профессий: он был реставратором, грузчиком, сторожем
в детском саду, кузнецом, столяром, дизайнером в рекламном агентстве, промоушен-директором на радиостанции, художником и даже учился на философа-теолога…
Отцы и дети
Родители Сергея не входят в число поклонников его творчества. Однажды мать с отцом сами купили в ларьке его первый альбом «дачники». Мама потом сказала сыну, что музыка ей понравилась, но слова чудовищные.
Мастер эпатажа
В знак протеста против запрета мата в публичном пространстве Шнуров несколько раз выходил
на сцену без одежды, прикрываясь лишь гитарой.
Телеведущий
По итогам зрительского голосования Шнуров был признан лучшим наставником шоу «Голос» седьмого сезона, а передачу «Главный котик страны», которую он вел вместе со своей кошкой Василисой, смотрели, наверное, все любители домашних животных.
— Сергей, первый вопрос, естественно, про будущий концерт. Три года ваших больших концертов, собственно, не было. Почему вдруг сейчас решились?
— Просто задал себе вопрос: а кто, если не я, в течение трех месяцев сможет собрать Лужники? Ну и сам себе ответил, что, наверное, никто. Мне показалось, что сейчас именно та ситуация, когда такое настроение, какое даю я, больше никто дать не может. То есть оно в дефиците.
— И что же это за настроение?
— В нашем кругу оно называется «ленинградостью». Некое ощущение праздника непослушания и радости без повода.
— Какие из ваших песен услышат зрители на концерте? И кто он, ваш зритель, ваша аудитория?
— Наши зрители — это люди, которым около сорока лет, чуть больше, чуть меньше, обязательно с определенным культурным бэкграундом, которые видят те фиги в карманах, что присутствуют в наших песнях. Они считывают скрытые цитаты. Что касается программы, то будет симфонический оркестр «Глобалис», уже готовы аранжировки всех песен, и песни разных периодов будут, так как «Ленинград» существует уже 25 лет, и за это время накопилось довольно много хитов, не побоюсь этого слова. Так что даже если мы исполним исключительно хиты, уже составится программа. Но мы споем и новенькое, то, что действительно «зашло», как говорит сейчас молодежь.
— Вы резко, весело, а часто и не совсем в парламентских выражениях выступаете на злобу дня. А есть ли тема, которая для вас табу? Если есть, то какая и почему?
— Табуированных тем, конечно же, нет. И дело не в теме, а в уместности и в ракурсе, в котором ты смотришь. Есть ракурсы, которые мне кажутся несколько пошлыми, на мой вкус, опять-таки, а запретных тем нет абсолютно точно. Любую тему можно преподнести, все зависит от контекста.
— Прежде чем стать музыкантом, вы перепробовали множество профессий, от музыки в общем-то далеких. А потом вдруг раз и переквалифицировались в музыканты. Случайность или был такой план? Насколько вы человек рисковый и спонтанный? И насколько, на ваш взгляд, дружна с вами госпожа Удача?
— По идее, с молодых ногтей я занимался музыкой. Учился в музыкальной школе по классу скрипки… Но музыку не любил, все время пытался от нее уйти, но она, сволочь такая (улыбается), меня настигала и возвращала в свое лоно. Неоднократно такое происходило. Так что музыка проходит буквально красной нитью через всю мою жизнь, а остальное лишь бусинки. И госпожа Удача, скорее всего, дружна со мной, хотелось бы верить в то, что я удачлив. Глупо же отрицать тот факт, что зачастую мне просто фартило. И да, я рисковый, к сожалению. Правда, в последнее время стараюсь все с большей рациональностью подходить к своим поступкам.
— Вы пишете и поете песни собственного сочинения. А кто ваш любимый исполнитель? Кто вдохновляет? Кого включаете под настроение? И с кем чисто гипотетически хотелось бы вместе выйти на сцену? Имею в виду западных исполнителей, а не представителей российской эстрады, которых вы, судя по прессе, не слишком любите.
— Я бы не сказал, что не очень их люблю. Вы знаете, на меня сильнее всего повлиял, как ни странно, великий советский композитор Александр Сергеевич Зацепин. Я часто с удовольствием слушаю его произведения. Буквально сегодня утром поставил пластинку с музыкой к фильму «31июня», где он экспериментирует с диско, и нашел там очень много интересных музыкальных решений. Звуковых в том числе, ритмических. Так что Зацепин для меня бесспорный авторитет. А что я включаю под настроение? От металла до классики, группу «Минус», могу Sex Pistols послушать, могу Рахманинова.
— Зачем вы множили параллельные от вашей группировки проекты? Как бы вы сформулировали, в чем магия «Ленинграда»? Есть ли у группы будущее или концерт все же заключительный?
— Другие коллективы я создавал, чтобы отдохнуть от группировки «Ленинград». Это была самая главная причина. Хотелось посмотреть со стороны. Вот у меня был жанр, который я разработал, в котором был признан корифеем, и я решил на время оставить эту шахту и сделать уже что-то другое в качестве хобби. Я не старался сделать эти проекты успешными, просто спокойно занимался музыкой и пытался насильно себя ограничивать в желаниях самовыражения. Это такая моя художественная практика. Она мне помогает вернуться в прежнее русло уже с новыми силами, с творческими идеями. А магия «Ленинграда» в том, что мы не стесняемся быть той самой русскоязычной и русскоритмичной группой. Все остальные с каким-то кокетством, извинением пытаются соответствовать неким придуманным мировым стандартам, а мы этого не делаем. И про будущее не загадываем. Вот сыграем этот концерт, а дальше посмотрим, что будет. Но судя по тому, с какой завидной периодичностью выпускаются песни, думаю, что сегодня я нахожусь в очень хорошей творческой форме.
— Переломной для группы «Ленинград» стала песня «Экспонат», она из всех утюгов, кажется, звучала. А какая из ваших песен вам самому ближе всего. Какую считаете на сегодня лучшим своим творением?
— А я помню, как отовсюду звучала наша песня WWW. На протяжении полугода, где-то в самом начале 2000-х, она возглавляла все хит-парады. Потом из каждого мобильного телефона звучал рингтон из фильма «Бумер». Так что таких переломных моментов было в моей биографии, так скажем, «..дцать». А песня, которая больше всего нравится, разумеется, последняя. Та, которую я вчера на студии записывал. Завтра она мне уже перестанет нравиться, и поэтому придется писать новую. (Улыбается.) Таким образом это все существует.
— Солисток вы меняете достаточно часто. Это случается, потому что не сошлись характерами или есть другие причины?
— По большому счету, там причина всегда одна. Женщины существа тонкокожие, им сложно находиться в атмосфере бесконечного внимания, в этой агрессивной среде шоу-бизнеса, и в какой-то момент все девушки начинают верить, что это они такие замечательные сами по себе, а не благодаря моим песням. Ну и все заканчивается разрывом.
— Вы не только музыкант и актер, но и художник, и поэт, и телеведущий. Какое из своих творческих дарований считаете главным, если абстрагироваться от способа заработка?
— Наверное, на моей эпитафии должно значиться «комбинатор». (Улыбается.)
— Слышала, вы отказались от ведения своих соцсетей. Почему?
— Потому что это отнимает огромное количество времени и искажает сознание. Ты словно бы в преломленном мире начинаешь жить — тебе всюду видится контент. А жизнь — это все-таки не контент. Когда я захожу иногда в социальные сети и смотрю, как проводят время мои современники, фотографируя новые наряды или выбирая новые позы, рабочую или нерабочую сторону, мне становится дико смешно и несколько их жалко.
— Некоторое время назад вы объявили о «самоотстранении» с поста генерального продюсера RTVI и временном прекращении сотрудничества. Что пошло не так? Были же большие и интересные планы…
— В принципе, я для себя понял, что работать в какой-то большой корпорации, где я не являюсь учредителем, мне уже как-то не по возрасту и вообще не интересно — меньше вольности, возможности для маневра. Когда выпускал «Пьеро», стало очевидно, что это будет мешать репутации канала, а мне свобода высказывания гораздо дороже.
— Пьеро — это отсыл к Вертинскому?
— Нет, помните эпизод в картине «Буратино», когда начинается последняя битва с Карабасом-Барабасом, и там: «Ты, Артемон, делай свои кульбиты, а ты, Пьеро, читай свои самые гадкие стишки». Там про это.
— Какие у вас планы на будущее? Или планов не строите, живете сегодняшним днем и актуальной повесткой?
— В столь быстро изменяющемся мире довольно сложно строить какие-либо планы. Даже такая ерунда, как обычная поездка в Италию, когда ты мог купить билет, сесть в самолет и уже вечером там оказаться, теперь целая история, которая в твои планы не входит. Уже все по-другому. Поэтому я сейчас стараюсь не придумывать себе долгосрочных планов, чтобы потом не обламываться.
— Где обычно отдыхаете и как проводите отпуск? Когда с удовольствием признаетесь, что отдохнули хорошо, душевно, так как надо?
— Для меня совершенный отпуск там, где нет русских туристов. Допустим, в данных условиях, это у меня на даче. За забором их нет.
— Несколько лет назад вы вели на телевидении передачу о путешествиях. Где довелось побывать, куда тянет вернуться и почему?
— Я побывал на всех континентах, лишь на Южный полюс моя нога не ступала, но по рассказам друзей, там довольно сурово, экстремально, и не слишком туда тянет. Не настолько уж я люблю пингвинов. А больше всего мне понравилось в Монголии. Там удивительная природа, уникальные люди. Когда ты их видишь, понимаешь, почему они захватили Русь, дошли до Европы… Они до сих пор стреляют из лука, подтираются камнями. В Монголии, несомненно, привлекает простор и дикость, и я бы с радостью туда вернулся.
— В интервью Татьяне Толстой вы говорили о том, что увлекаетесь охотой. На кого охотитесь и что вам дает это занятие? Ваш главный трофей на сегодня какой?
— Знаете, охотник из меня такой, что я чаще не стреляю, чем стреляю. Оттого за трофеями не гонюсь. Мне скорее нравится посидеть одному в засидке, послушать лес. Выходит кабан, ест, я на него смотрю и думаю, мне не нужно его убивать, ему это тоже не нужно, и он тихо уходит.
беседовала Елена Грибкова ǁ фото: Елена Бледных
